Обычная процедура - я зашла в метро
Метро непривычное, потому что район незнакомый, но в целом, все как обычно. В руках книжка. Я читаю. А если я читаю, я ничего не замечаю вокруг, особенно если мне удается соприкоснуться с сидением в самом интересном месте. Мне кажется, из-за этого я часто упускаю возможность познакомиться с мужчиной моей мечты. Вот и в этот раз, я погрузилась в чтение, поэтому просьба подняться с сидения для меня звучала еще довольно приглушенно и неясно, когда 2 других пассажира уже встали и отошли. Наверное, раза с третьего это сделала и я, после чего не могла не проследить за развитием событий.
Просьба эта была странного свойства, как мне показалось. Заметив, что многие пассажиры в зоне видимости так же внимательно следят за событиями, я поняла, что мое мнение разделяет большинство. «Проситель» был с сопровождающим: сам он явно принадлежал к когорте работников метрополитена, а вот его спутник – один из пассажиров, причем довольно молчаливый, непроронивший ни слова за время всего действа. Сама я была заворожена активностью человека в униформе. Он проворно распотрошил сидение, отделив спинку и горизонтальную часть от вагона, после чего начал активно шарить в открывшемся ящике. Меня пробрала дрожь. Как говорилось в моем любимом сериале: «Дживс, я чувствую, как по моей спине бегают многоножки и зовут в гости всех своих знакомых и родственников».
Бомба, конечно, бомба. Что еще? Так, а не эвакуировали, потому что сейчас мы в тоннеле. Боже, какая напряженная обстановка. Я смотрела на стоящего рядом молодого человека, который, что называется, обливался потом. В целом наблюдавшие эту сцену были просто живой иллюстрацией к фразеологизму «у страха глаза велики»: настолько все внимательно и настежь открытыми очами уставились на эту странную парочку. Все происходило стремительно. «Потрошитель» вынимал что-то, а его «соучастник», вероятно, подавал ему знаки: то или не то. В итоге «соучастник» получил в руки небольшую голубую брошюру, на которой было написано VISA. «Потрошитель» собрал вскрываемого в исходное состояние, так ловко и так исходно, что позавидовал бы любой пластический хирург.
Поняв, что произошло, я не смогла сдержать смех. Неряшливость одного человека держала в напряжении полвагона! А телевидение последних лет здорово постаралось для того, чтобы нам представились достаточно живописные кадры за время этой недолгой и неясной процедуры. Понятно, что любопытство взяло верх мгновенно, но сменившая его озабоченность, испуг, страх скоро могли дойти и до паники. Как быстро мы, рядовые горожане, приблизились к мысли о терроризме, взрыве и смертях. В таком свете, возможно, не стоит смеяться над звездами, которые так боятся за свою жизнь. Была бы наша воля и их деньги, мы бы по городу ходили в бронежилете или вообще в скафандре. Друзья мои, а кто сказал, что наши опасения оправданы?
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Поэзия : 1) "Красавица и Чудовище" 2002г. - Сергей Дегтярь Это первое признание в любви по поводу праздника 8 марта Ирине Григорьевой. Я её не знал, но влюбился в её образ. Я считал себя самым серым человеком, не стоящим даже мечтать о прекрасной красивой девушке, но, я постепенно набирался смелости. Будучи очень закомплексованным человеком, я считал, что не стою никакого внимания с её стороны. Кто я такой? Я считал себя ничего не значащим в жизни. Если у пятидесятников было серьёзное благоговейное отношение к вере в Бога, то у харизматов, к которым я примкнул, было лишь высокомерие и гордость в связи с занимаемым положением в Боге, так что они даже, казалось, кичились и выставлялись перед людьми показыванием своего высокомерия. Я чувствовал себя среди них, как изгой, как недоделанный. Они, казалось все были святыми в отличие от меня. Я же всегда был в трепете перед святым Богом и мне было чуждо видеть в церкви крутых без комплексов греховности людей. Ирина Григорьева хотя и была харизматичной, но скромность её была всем очевидна. Она не была похожа на других. Но, видимо, я ошибался и закрывал на это глаза. Я боялся подойти к красивой и умной девушке, поэтому я общался с ней только на бумаге. Так родилось моё первое признание в любви Ирине. Я надеялся, что обращу её внимание на себя, но, как показала в дальнейшем жизнь - я напрасно строил несбыточные надежды. Это была моя платоническая любовь.
